Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно… (Мф. 6, 6).
Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить: и потому часто заменяли для него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые виноградники.
Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы Своей преимущественное уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеди о молитве, но и следовали Его примеру. Для Самого Господа нужна ли была молитва? Пребывая, как человек, с нами на Земле, Он, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.
«Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Пусть о молитве твоей не знает никто: ни друг твой, ни родственник, ни само тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.
Затвори двери келлии твоей от людей приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые будут покушаться смутить и осквернить тебя, и помолись.
Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.
Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она была и богата мудростию этого мира. По причине неведения она не знает, как и сколько надо ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе Святая Церковь установила молитвенные правила.
Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных Боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.
Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.
Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну – другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов – все это называется правилом.
Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23) , между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.
Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.
Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столь благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из Таинств христианских; в противоположность этой высоте живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из них сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.
Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды – Христом.
Краткое успокоение сном во время ночи – образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.
Молитвенное чтение акафиста Сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению Молитвой Иисусовой, которая читается так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эта молитва составляет почти единственно упражнение преуспевших подвижников, достигших (христианской) простоты и чистоты, для которых всякое многомышление и многословие служат обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема Молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он (акафист) изображает только прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разноообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.
В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина – и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.
Многие благоговейные христиане, особенно иноки, совершают очень продолжительное вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присоединяют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с Молитвой Иисусовой… рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Господом… В веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.
Господь повергался на колени во время молитвы Своей – и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли – наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.
При совершении правила и поклонов никак нельзя спешить; надо совершать и правила, и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше меньше прочитать молитв и меньше положить поклонов, но со вниманием, чем много и без внимания.
Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правило. Молитвенное правило – для человека, а не человек – для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.
Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении. Совершение его в положенные часы обращается в навык (от постоянства), в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык, как только приближается к обычному месту совершения правила, так душа его уже исполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже сердце наполняется умилением, и весь ум углубляется во внутренюю клеть (сердце).
«Предпочитаю, - сказал великий отец Матой, - непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.
Часто подвижники, безрассудно установившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непремено нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые тяжкие согрешения.
Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и постоянно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное, в известые часы, достаточное употребление здоровой пищи.
«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего, - говорит святой Исаак Сирин, - не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: «Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).
Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа – церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни, - сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.
Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.
Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе! Аминь.
(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты.
СПб., 1865 т.2, с. 181-191. Публикуется в сокращении.)
